Viktor – первый проект, в котором хореограф Пина Бауш и танцовщики созданного ею в 1974 г. Tanztheater Wuppertal попытались инсценировать не пьесу и не музыку, а город. Точнее, путешествие в Рим, где они провели четыре недели. При чем тут Виктор и почему спектакль называется так, никто не знает, хотя трактовок миллион. От имени неизвестного Виктора загробным голосом в какой-то момент вещает одна из актрис – но это скорее шутка, чем ключ к разгадке.
Виктора – кажется, намекала Пина Бауш – не существует. Звук пустой. Имя такой же мираж, как и отражение в спектакле вечного города. Не ищите сходства, сообщало название, а сам спектакль отлично расшифровывал, что именно Бауш имела в виду, когда говорила: «Я не танцую архитектуру». Все последовавшие за «Виктором» 14 спектаклей-путешествий, какой бы город или страну они ни воссоздавали – Гонконг, Индию, Вену, Бразилию, Токио, – делали это по образу и подобию «Виктора». Не как городской, а как человеческий ландшафт. Такой узнаваем везде, где люди влюбляются, женятся, стареют и умирают. На конкретный исторический пейзаж такой эпический тоже накладывается легко. В 1986-м «Виктор» пугал современников не только загробными голосами – декорация Петера Пабста выглядела как могила, по высокому краю которой, в то время как артисты на самом дне разыгрывали свой иногда очень смешной человеческий театр, разгуливал человек с лопатой, методично посыпавший дно землей. К финалу почти половина сцены уже была покрыта слоем торфа, а происходившее зеркально отражало то, что зрители уже видели в начале спектакля. Снова кого-то закатывали в ковер. Снова священник пытался обручить два трупа, мужской и женский, требуя обменяться кольцами, поцеловаться и хранить верность, пока смерть не разлучит. Снова рыжеволосая красавица, вскидывая руку так, словно петлю набрасывает на шею, под ритмичную рыдающую музыку перемещалась сидя, вытянув перед собой отказавшие ноги, к краю сцены. Там ее тело, обмякнув, замирало, его подхватывали под мышки, волокли снова на середину, и оно начинало маршрут заново – возможно, одержимое другим уже владельцем.
В Берлине проходит программа «Пина Бауш и Танцтеатр» и гастроли ее компании
Спектакль «Палермо Палермо» стал частью обширной, с классами, лекциями и перформансами, выставки в Martin-Gropius-Bau
В 1986-м макабрические образы «Виктора» тут же увязали с чернобыльской трагедией. В Гамбурге 2017-го, где «Виктора» показывали впервые (и все четыре представления на одной из главных площадок европейского современного танца и перформанса – бывшей фабрике по производству промышленных кранов Kampnagel – были раскуплены подчистую), поражало уже не его универсальное содержание, а его форма – то, из чего и как этот спектакль построен. Это и впрямь «вечный город». С просторными «улицами» из шумных сцен, где к 27 танцовщикам примыкает не меньше настоящих гамбургских старцев, элегантно и восторженно обнимающих своих театральных партнерш по танцам. С «площадями», где измученный повторами мужской и женский кордебалет гоняет палкой, кажется, сама смерть (ее, натянув на голову капюшон, изображает один из ветеранов компании – сам Доминик Мерси). Со всем тем, что происходит на кухнях, в спальнях, светских тусовках и уличных кафе: флиртом, склоками, демонстрациями себя и своих фокусов. Тут даже есть девочка-фонтан – маленькая танцовщица, набрав в рот воды, медленно выпускает ее струйкой, под которой парочка мужчин успевает вымыться с ног до головы. И безрукая женщина-статуя в ярко-красном платье. И женщина-вешалка – на штанге, лежащей на плечах, болтается весь ее гардероб. Есть даже зоопарк – два живых барашка и карликовые собачки. И, конечно, массовые трапезы – когда артисты отправляются в зрительный зал, чтобы хоть чем-нибудь да поделиться со зрителями. В «Викторе» это булки, которые нарядные красотки только что намазали джемом. И, конечно, цирк – финальный аттракцион с парящими на кольцах женщинами в развевающихся платьях отправляет каждого в город его детства уже окончательно. Как в рай, рефреном которому стук лопаты и бесконечное погребение.
«Виктор», если смотреть из сегодняшнего дня, – это клад. Каталог всех строительных элементов космоса Бауш и базовый капитал всего современного танцперформанса: руки-ноги не одного только бельгийца Яна Фабра, который увел из «Виктора» в свою «Гору Олимп» сцену мужского макияжа целиком, торчат из этого спектакля. Все вышли оттуда, настаивает фестиваль в Kampnagel, собравший вокруг «Виктора» не только «пиноведов», съехавшихся на конференцию со всего света, но и молодых хореографов и перформеров. Эти окунаются в прошлое танца как в свое будущее. Африканка Мамела Ньямза в перформансе Hatched семенит на пуантах, развешивая на длинной веревке девичьи шмотки и то и дело наряжаясь в красное, подолгу перекуривает и болтает со зрителями. Бауш все-таки неиссякаемый источник: черпать еще и черпать, копать и копать. Что организаторам Dance Future II – Fokus Pina Bausch и удалось доказать.
Гамбург